Перед нами стоит неотложная задача: в свете последних событий мы должны немедленно освободиться от рамок и барьеров, установленных в последние 20 лет западной пропагандой вокруг обсуждения Афганистана. Прежде всего, мы не должны допустить, чтобы дальнейшие политические взгляды на эту тему оставались заложниками американских приоритетов - успехов, провалов и геостратегических интересов. Для этого нужно противостоять самому языку. Это очень важно, если мы действительно хотим извлечь ценные уроки из афганских событий и избежать прошлого неверного понимания поражения США во Вьетнаме (1955-1975), которое было искажено американской точкой зрения. Вьетнам - это не столько «поражение» США, сколько победа Вьетнама и триумф воли народа над империалистической военной машиной США.
В центральных СМИ и в исторических книгах США война с Вьетнамом описана с американской точки зрения. И даже версия противников этой войны описана с точки зрения интересов США. Увы, в случае Афганистана, многие из нас, особенно журналисты и историки, сознательно или нет, тяготеют к американской точки зрения, отчасти потому, что первоисточники нашей информации - американские или проамериканские. «Почему всегда говорят об американском поражении? Прежде всего, это победа Талибана, которая объясняется их тактическим гением», - сказал недавно бывший посланник ООН по мирному процессу в Афганистане Аль-Ахдар Аль-Ибрахими.
Ответить на вопрос Аль-Ибрахими можно его же словами, потому что говоря о победе Талибана, мы признаём их «тактический гений». Признание этого факта может иметь далеко идущие последствия. Использование терминов «поражение» и «победа» сильно различается по смыслу, перемещая разговор в два разных интеллектуальных пространства. Например, если говорить о поражении США в Афганистане или Вьетнаме, то в центре внимания оказываются американские приоритеты: В чём ошиблись США? Что должен сделать Вашингтон в своей внешней политике или армии, чтобы избежать такого же провала?
А если сосредоточить внимание на победе Афганского Сопротивления, поскольку это действительно сопротивление всего Афганистана, а не только талибов или пуштунов, то возникают совсем другие вопросы: Как плохо вооружённым повстанцам удалось победить объединённые сильнейшие мировые державы? Что должен делать теперь Афганистан? Какие уроки могут извлечь из победы Афганистана национально-освободительные движения по всему миру? Именно поэтому сейчас меня интересует афганская победа, а не американское поражение.
Разрушение Советского Союза в 1991 году имело огромное влияние не только на геополитическую карту, но и на геополитическую пропаганду. С распадом СССР и Варшавского договора, США начали устанавливать своё господство в Панаме (1989), Ираке (1991) и других странах. Американская цель заключалась не только в насильственном утверждении своего триумфа в Холодной войне, но и в пропаганде начала «Американского века», сопротивление которому неприемлемо. Так, например, в официальном глобальном обсуждении структура Ближнего Востока резко разграничилась на «умеренных» и «экстремистов», друзей и врагов, союзников и сторонников «смены режимов». И согласно новой пропаганде, антиколониальные силы, которые несколько десятилетий считались освободительными движениями, стали называться «террористическими группировками». Это коснулась и организаций Палестинского Сопротивления, ливанских и других партий, которые стремятся освободиться от незаконной иностранной оккупации.
Через несколько лет такой взгляд на терроризм был официально закреплён Джорджем Бушем, который в сентябре 2001 году заявил: «либо вы с нами, либо с террористами», разделив весь мир на свободные страны и террористические режимы. В последнюю категорию включили затем и такие антитеррористические страны как Ирак, Иран, Сирия и Северная Корея. Афганистан, разумеется, возглавлял американский список «террористических режимов» под разными предлогами: сначала за укрытие Усамы бен Ладена, затем за жестокое обращение с женщинами и т.д.. В конечном счёте, и Талибан стали называть «террористической группировкой» за «мятеж» против «демократически избранного» афганского правительства в Кабуле. Все последние 20 лет были потрачены на эту лживую пропаганду.
В отсутствие сильных голосов в СМИ, требующих вывода войск США и защиты права афганского народа на сопротивление иностранной оккупации, почти совершенно не было попыток признать Талибан, несмотря на все его сомнительные стратегии и практики, национально-освободительным движением. Нам не давали это сделать по той же причине, по которой американо-израильская пропаганда стирала все различия между ИГИС, Аль-Каидой, Талибаном, ХАМАС, Хизбуллах, Ансаруллах и другими движениям. С одной стороны, обсуждение особенностей каждого движения нуждается в реальном знании истории и деятельности этих организаций, а также политической обстановки, в которой они действуют. Но такого уровня знания просто не существует в предвзятых и пропагандистских СМИ. С другой стороны, такая точка зрения неприемлема, так как подрывает обман и полуправду, необходимые США, Израилю и Европе для изображения их военных оккупаций, незаконных военных интервенций и постоянных войн частями «войны с террором», как говорят в США, или «войны с радикальным исламом», как говорят в Европе.
Однако, в отличие от Аль-Каиды и ИГИС, ХАМАС, Хизбуллах и Талибан - не трансграничные военные группировки, которые воюют за глобальные интересы, а национально-освободительные движения, которые, несмотря на зацикленность на религии, стали реальными политическими силами внутри своих родных стран: в Палестине, Ливане и Афганистане. В своей книге «Привлечение всего мира: Формирование внешней политики ХАМАС» лондонский писатель Дауд Абдуллах написал, что «ХАМАС рассматривает международные отношения как неотъемлемую и важную часть своей политической идеологии и освободительной стратегии. Вскоре после возникновения этого движения была разработана внешняя политика, которая помогала его лидерам и членам преодолевать противоречия между идеализмом и реализмом. Этот прагматизм очевиден в том факте, что ХАМАС смогла наладить отношения с правительствами Муаммара Каддафи в Ливии и Башара Аль-Асада в Сирии, которые непреклонно выступали против Братьев Мусульман».
Неудивительно, что Абдуллах одним из первых провёл параллели между Палестиной и Афганистаном, когда Талибан объявил об освобождении Кабула. В своей недавней статье Абдуллах написал: «Палестина и Афганистан - яркие примеры. На протяжении всей истории наши народы были свидетелями многочисленных вторжений и оккупаций. Через два десятилетия у США наконец закончилась стойкость. Точно также, они, в конечном счёте, осознают тщетность поддержки сионистской оккупации Палестины». Действительно, уроки Афганистана необходимо тщательно изучить. И прежде всего, это должны сделать Движения Сопротивления, которые сражаются за национальное освобождение.
Теперь, когда США, вопреки собственному желанию, официально закончили свои военные действия в Афганистане, пропаганда «войны с террором» начнёт ослабевать. Но что будет дальше? США, конечно, не откажутся от интервенций. А у нас в центр внимания должно вернуться национальное освобождение, основанное на законном сопротивлении. Дело не в обсуждении необходимости или неприемлемости вооружённой борьбы, так как этот выбор, в значительной степени, если не полностью, ложится на плечи тех народов, которые борются за свою свободу, и не должны подчиняться ограниченным и корыстным принципам западных моралистов. Нельзя забывать, что международное право не запрещает народам использовать любые средства, необходимые для освобождения от иностранной оккупации. Так Резолюция 1982/16 Комиссии ООН по правам человека признаёт «законность борьбы угнетённых народов всеми средствами, имеющимися в их распоряжении, включая вооружённую борьбу».
Однако, вооружённая борьба без народной поддержки часто оканчивается ничем, так как устойчивая вооружённая кампания, по примеру борьбы ХАМАС, Хизбуллах и Талибана, нуждается в сильной общественной и социально-экономической поддержке. Это также верно оказалось и во Вьетнаме, и в Алжире (1954-62), и на Кубе (1953-59) и в ЮАР, где вооружённая борьба, в значительной степени, превратилась в «мирную» борьбу против апартеида. В течение последних 30 лет, отчасти из-за распада Советского Союза и, казалось бы, неоспоримого подъёма Американской империи, почти все формы вооружённой борьбы за национальное освобождение назывались терроризмом. Более того, глобальное господство США после 11 сентября 2001 года грозило ярлыком «сочувствующего терроризму» каждому смелому интеллигенту за попытку доказать обратное.
20-летняя американская оккупация Афганистана закончилась поражением не только США, но и империалистической пропаганды о терроризме. Поэтому победа Талибана выйдет далеко за пределы Афганистана, разрушив идеологические барьеры, установленные западными чиновниками, СМИ и институтами, особенно в понимании различия между терроризмом и национальным освобождением. Американский эксперимент, с использованием военной силы для управления миром и интеллектуальной гегемонии для оправдания всего этого, провалился. Этот провал можно и нужно использовать для возвращения к неотложным вопросам и возрождения антиколониальной и национально-освободительной борьбы с применением всех необходимых средств, включая вооружённые, для освобождения от ига иностранной оккупации.
Источник: Should Hamas, Hezbollah Learn from the Taliban?, Ramzy Baroud, counterpunch.org, October 01, 2021.