В последние пять лет СМИ США наполнились неприличными статьями, демонизирующими российского президента Владимира Путина. Путина обвиняют во всех преступлениях: от сбивания самолётов, убийств противников и вторжения в соседние страны до кражи денег, манипуляции президентом США и помощи в фальсификации выборов 2016 года. Немногие обвинения Путина могут похвастаться обоснованностью, а качество такой журналистики находится на уровне «жёлтой прессы».
В отчаянной попытке спасти свои политические карьеры такие демократические центристы как Джо Байден и Хиллари Клинтон обвинили своих противников в том, что они - русские агенты, опять же без доказательств. И даже прогрессивный герой Берни Сандерс - сам жертва красной травли - участвовал в нападении на Россию и необоснованных обвинениях, которых он тоже не смог доказать. Книга Гая Меттана «Создание русофобии: От Великого разделения церкви до антипутинской истерии» (Atlanta: Clarity Press, 2017) представляет исторический обзор, необходимый для понимания нашего нынешнего политического момента, показывая, как антирусская истерия давно использовалась в качестве оправдания западного империализма.
Меттан – швейцарский журналист и член парламента, который узнал о коррупции в СМИ, когда его репортажи о мировой антикоммунистической лиге взбесили владельцев его газеты, и когда он понял, что в начале 1990-х он служил платным стенографистом главаря боснийских исламистов Алии Изетбеговича. По мнению Меттана, русофобия – это пропаганда негативных стереотипов о России, которые связывают эту страну с деспотизмом, предательством, экспансией, угнетением и другими негативными чертами. По его мнению, «это не связано с конкретными историческими событиями», а «существует, прежде всего, в голове того, кто смотрит, а не в предполагаемом поведении или характеристиках жертвы». Меттан пишет, что подобно антисемитизму, «русофобия – это способ превратить конкретные псевдофакты в существенные одномерные ценности, варварство, деспотизм и экспансионизм в русском деле, чтобы оправдать стигматизацию и остракизм».
Истоки русофобской пропаганды восходят к церковному расколу в средневековые времена, когда Карл Великий был коронован как император Римской империи и изменил христианскую литургию, чтобы противостоять реформам Восточной православной церкви Византийской империи. Как пишет Меттан, «Европа Карла Великого в 1000-х годах нуждалась в ограде от Востока, чтобы восстановиться, и Европа 2000-х годов нуждается в демонизации России, чтобы укрепить свой союз». До церковного раскола европейские правители не питали ненависти к Руси. Когда король Генрих Первый из династии Капетингов оказался вдовцом, он обратился к престижному киевскому княжеству в двух тысячах милях на востоке, и женился на внучке Владимира Первого княжне Анне.
Главной целью новой литургии, принятой Карлом Великим, был подрыв всякого византийского влияния в Италии и Западной Европе. В течение следующего столетия раскол из религиозного превратился в политический. Папа и высшая римская администрация одни документы уничтожили, а другие подредактировали, чтобы обвинить Восточную империю. Византию и Русь обвинили в «цезарепапизме» и «восточном деспотизме», противоположностью которого, якобы, являлось просвещённое демократическое правление на Западе.
Россию особенно ненавидели, потому что она сопротивлялась усилиям Западной Европы покорить её и навязать ей католицизм. В 1760-х французские дипломаты, сотрудничавшие с различными украинскими, венгерскими и польскими политиками, составили фальшивое завещание Петра Великого, чтобы «раскрыть великий заговор» России по завоеванию Европы. К этому документу европейские правительства всерьёз относились даже во времена наполеоновских войн. А во времена Холодной войны президент Гарри Трумен использовал его, чтобы обвинить в агрессии Сталина.
Британские виги, которые представляли либеральную буржуазную оппозицию правительству тори и его программе империалистического свободного рынка, были самыми злобными русофобами, подобно современным демократам в США. Британские СМИ разжигали антирусскую истерию в обществе, чаще всего, перед наиболее крупными заграничными военными походами. Во времена Греческой освободительной войны 1820-х годов лондонская газета Times писала, что нет «здравомыслящего человека», который мог бы «с удовлетворением смотреть на быстрый рост русской силы». Тоже самое писала и New York Times в 2010-х.
Отличным примером восточных стереотипов стал роман Брэма Стокера «Дракула», главный герой которого должен был олицетворять русского царя Ивана Грозного. Как будто, ни один английский правитель в истории не был жестоким. В 1930-40-х годах нацисты подняли русофобию на новую высоту, объединив её с яростным антибольшевизмом и антисемитизмом. Анализ немецких школьных учебников, проведённый в 1960-х, не обнаружил особых изменений в изображении России. Русские, в основном, изображались «примитивными, простыми, очень жестокими, насильственными, злыми, подлыми, бесчеловечными, жадными и очень упрямыми».
Те же стереотипы отразились и во многих голливудских фильмах времён Холодной войны, в которых самыми злыми изображались сотрудники КГБ. Неудивительно, что когда президентом стал бывший сотрудник КГБ Владимир Путин, они просто сошли с ума. Русофобия в США наиболее активно продвигалась внешнеполитической элитой, которая считала себя великими шахматистами, призванными поставить мат русскому противнику в игре за власть над Евразией.
Эта точка зрения мало отличается от пропаганды европейских колонизаторов, которые манипулировали общественным мнением и распространяли дезинформацию об опасности «русского медведя» для «западной цивилизации». Книга Гая Меттана заставляет задуматься о том антироссийском бреде, который охватил сегодня наше общество. Отказ от русофобии очень важен для построения нового, мирного и прогрессивного движения в США. К сожалению, последнее развитие событий не внушает особой уверенности в возможности этого.
Источник: The Long Roots of Our Russophobia, Jeremy Kuzmarov, counterpunch.org, March 6, 2020.