«Нет данных, подтверждающих их обманчивый рассказ. Олигархия предпочитает окончательно похоронить страну, но не признавать ошибки», - говорит экономист Ладислау Доубор. Диалог в Бразилии застопорился сегодня не только из-за ненависти, которую бесконтрольно распространяют такие персонажи как Жаир Болсонару. Об этой южноамериканской стране создано бесчисленное множество мифов, которые используются центральными СМИ для пропаганды некоторых политиков и интересов бразильской элиты.
Для создания такой ситуации был необходим социальный хаос. Для Бразилии стало нормой, когда две стороны жёстко придерживаются только своих позиций, способствуя лишь одному – большему расколу. Один из широко распространённых мифов: нынешний экономический кризис создали социальные расходы Бразильской рабочей партии (БРП) – хотя с 2003 по 2016 год 30 млн. бразильцев перестали быть бедными, а Бразилию перестали включать в «Карту мирового голода» ООН (но санитарные, жилищные и медицинские условия остаются плохими); а также выросла минимальная заработная плата и занятость (но условия труда остаются плохими, и по-прежнему нет равноправного доступа к правосудию); и появились такие социальные программы как Семейное пособие.
«Семейное пособие, которое получали около 50 млн. бедняков, стоило почти 30 млрд. реалов (около 8,1 млрд. долларов). В 2015 году процентные ставки по государственному долгу увеличились до 500 млрд. реалов – это 8% ВВП», - говорит автор «Эры непродуктивного капитала» бразильский экономист Ладислау Доубор. В 2016 году 42,04% доходов от бразильского производства было переведено в финансовый сектор, 4,11% - в государственное здравоохранение, 3,49 - в образование, и 1% - в Семейное пособие. «Мы живём в эпоху виртуальных денег. Отбор денег у миллионов стал простой задачей - пользуясь кредитными картами при покупках, бразильцы платят банкам 5%. Средний процент за покупку товаров для дома составляет 130%. Процентные ставки по потребительским кредитам в Бразилии на 800-1200% выше, чем в Европе», - говорит Доубор.
В соответствии с Федеральной Конституцией Бразилии, такая политика преступна. «В её 192-й статье указан предел в 12%, плюс инфляция, это максимальный уровень процентов, который законен для этой страны», - говорит известный экономист. Центральный банк Бразилии показывает, что процентные ставки, особенно при БРП, нарушили местную Конституцию, достигнув 14,15% при Дилме и 26,32% при Луле. При этом сохраняется серьёзная проблема коррупции, которая обходится стране в 906 млрд. реалов, но судебная система не решает её. Хотя минимальный уровень зарплаты при БРП побил исторические рекорды Бразилии, он остаётся низким – ниже, чем в Парагвае. В Бразилии никогда не было «социальной революции», как писали некоторые «альтернативные» СМИ. Лула да Сильва никогда не выступал против интересов больших банков, высших классов и «вашингтонского консенсуса». Мы предлагаем интервью, которое известный бразильский журналист Эду Монтезанти взял у бывшего экономического консультанта ООН и нескольких бразильских правительств Ладислау Доубора.
Эду Монтезанти: Как Бразилия попала в эту экономическую ситуацию? Каково происхождение нынешнего кризиса?
Ладислау Доубор: Нет ничего особенно загадочного в происходящем в Бразилии. Мы живём при старой доброй борьбе за социальный излишек. Самый практичный способ понять динамику этого – исследование истории, какой бы она не была. Стартовая линия – Конституция 1988 года, в которой определён набор социальных прав. В частности, 192-я статья устанавливает предел в 12%, плюс инфляция, в качестве максимального уровня кредитной процентной ставки в этой стране. Второй ключевой момент – снижение уровня гиперинфляции в 1994 году. В то время было 44 страны с гиперинфляцией. Вы не можете участвовать в глобальной финансовой системе, если ваша валюта меняется каждый день. Восстановление демократии, современная Конституция и низкая инфляция сделали Бразилию современной страной.
Вскоре после этого, в 1995 году, началось разрушение – правительство приняло два фундаментальных закона: один установил высокую оплату по государственным долговым ценным бумагам, а другой отменил налог на распределённую прибыль и дивиденды. В то время банкиры смогли использовать деньги клиентов в государственных облигациях, которые приносили среднем 25%, и около 20% в реальности. При этом значительная часть государственных ресурсов была направлена на оплату процентов по государственным долгам. А те, кто зарабатывал на этом ростовщичестве, были освобождены от налогов. Это продолжается до сих пор. В 2018 году мы должны перейти на частную спекулятивную систему, с одним только этим механизмом, который забирает 6% ВВП. Разрушение Конституции закрепилось в 1997 году с помощью закона, который разрешил корпорациям финансировать предвыборные кампании в размере до 2% от прошлогодних доходов.
Узаконивание корпоративной покупки политической системы позволило Конгрессу превратиться в финансовый конгломерат. Федеральному Верховному суду понадобилось 18 лет, чтобы понять, что 1-я статья Конституции «Вся власть исходит от народа» нарушена. Это был неконституционный Конгресс, и он сначала проголосовал за импичмент президента Дилмы Русеф, а затем принял ряд законов, которые отбросили Бразилию на несколько десятилетий назад. В 1999 году Предложение о поправках к Конституции собиралось изменить 192 статью, отменив предел на проценты. В 2003 году это предложение было принято, приведя к массовому ипотечному кредитованию в стране.
Э. М.: Как администрации Лулы и Дилмы справлялись с этой ситуацией?
Л. Д.: В июне 2002 года кандидат Лула публично прочитал «Письмо бразильцам», которое, на самом деле, было адресовано банкирам. В нём он обязался уважать созданную ими систему. Но он ясно показал, что будет рад обеспечить население трёхразовым питанием. Он будет работать с остатками, не вмешиваясь в основные финансовые потоки. Эти финансовые остатки позволили ему сотворить чудо. Я напомню о Семейном пособии, которое получали 50 млн. бедняков – оно стоило 30 млрд. реалов. Для сравнения выплата процентов по государственному долгу в 2015 году составила 500 млрд. реалов.
Всемирный банк назвал период с 2003 по 2013 год «золотым десятилетием» для бразильской экономики. Этот механизм прост: увеличение подавленного потребительского спроса с помощью сотен программ, которые увеличивали минимальный уровень зарплаты и расширяли внутренний потребительский рынок. Безработица снизилась с 12% в 2002 году до 4,8% в 2013 году – это также увеличило спрос. Поскольку промышленная машина Бразилии работала с большой пропускной способностью, инфляция не оказала влияния. За 10 лет страна изменила своё лицо, в частности из-за того, что рост доходов основной массы населения сопровождался коллективным потреблением в таких сферах как медицина, образование, так называемая «косвенная зарплата».
Э. М.: Даже если принять во внимание некоторые достижения в социальном плане, администрации Лулы и Дилмы не изменили сильно зависящую от финансов систему, не так ли профессор Доубор?
Л. Д.: Мы живём в эпоху виртуальных денег. Раньше для отбора у бедных граждан их бумажных денег использовалась инфляция. В новой системе, когда у каждого в кармане лежит кредитная карта, воровство денег радикально упростилось, и финансовые посредники быстро научились этому. При каждой покупке по кредитной карте, 5% бразильцы платят банкам.
Покупка товаров для дома включает средний процент по кредиту в размере 130%. Процентные ставки по потребительским кредитам в Бразилии на 800-1200% выше, чем в Европе. Узел затягивается. В марте 2005 года средняя бразильская семья имела долг равный 18% её дохода. В марте 2013 года долг увеличился до 43%, не очень высоко в сравнительном отношении, но при выплате астрономических процентов это снижает покупательскую способность семей. Эта система продолжает действовать. В июне 2018 года 63,3 млн. взрослых бразильцев имели долги, т.е. они уже не могли жить без кредитов для оплаты процентов по предыдущим долгам. Если добавить к этому их семьи, то мы говорим о половине населения Бразилии (212 млн.).
Остальное – предсказуемый механизм. Коллапс семейного потребления, который сильно ощущается с 2012 года, снизил деловую активность. Эти компании – не большие компании, которые берут деньги у заграничных банков и Национального банка экономического и социального развития, а 9 млн. мелких и средних компаний, которые столкнулись не только со снижением спроса, но и с долгами банкам, составившими в феврале 2018 года 29% их капитала. Вкладывать деньги в государственные долговые ценные бумаги стало менее рискованным, чем в производство. Сокращение потребительского спроса и деловой активности привело к естественному сокращению государственных доходов. И само государство столкнулось с утечкой доходов из-за оплаты процентов по государственному долгу. Вся система стала финансилизированной. По данным Центрального банка, объём процентов по долгам семей и компаний достиг в 2015 году 1 трлн. реалов – это 16% ВВП. А процент по государственному долгу, выплаченный правительством банкам в этом году, составил 500 млрд. риалов – это 8% ВВП.
Таким образом, общий объём процентов собираемых с населения, компаний и государства превышает 20% ВВП. Конечно, никакая экономика не сможет выжить в таких условиях, и в бразильской рецессии нет ничего удивительного. Финансовая система высасывает кровь из экономики, и это было известно Гвидо Мантеге, Дилме и Луле. В 2012 году Дилма решила начать сдерживать проценты. Она снизила процентные ставки для семей и компаний в государственных банках (Banco do Brasil и Caixa Econômica Federal), а также снизила оплату по государственным облигациям с 12% до 7,25%. Из-за этого началась война. Многие клиенты покинули такие частные банки как Itaú, Bradesco и Santander, и перешли в государственные банки. Для частных банков это означало, что «Письмо бразильцам» разорвано.
Кредиторы, банкиры, высший средний класс и многие производственные предприятия были недовольны тем, что лёгкая доходность по государственному долгу резко сократилась. С 2013 года в Бразилии больше нет правительства, есть бойкоты и демонстрации, охотно раздуваемые СМИ. Правительство оказалось в железных тисках. Даже после переизбрания Дилма не могла противостоять банкирам, и прямо говорила, что экономическую политику правительства определяют такие банкиры как Жоаким Леви. Они разрушили экономику, а затем начали разрушать политическую систему.
Э. М.: Центральные СМИ и правительство Темера говорят, что арест Лулы и импичмент Дилмы вызваны их финансовыми преступлениями, создавшими экономический кризис.
Л. Д.: Дилма не совершала никаких преступлений. Лула арестован без законных оснований. Сегодня Itaú действует как Центральный банк, а Bradesco как Министерство финансов. Безработица подскочила до 13%, ВВП упал на 3,5%, а доходы Bradesco увеличились на 25%, а Itaú – на 32%. К нам снова вернулся голод, и увеличилась детская смертность. Четыре года назад банкиры начали «восстанавливать» страну, заявив, что Дилма создала кризис своей популистской политикой. Банкиры проводят государственную политику сокращения социальных расходов.
Нет данных, подтверждающих их обманчивый рассказ. Это обман. На самом деле, меры Дилмы были направлены на восстановление сбалансированного развития страны с помощью ограничения непродуктивной деятельности финансовой системы. В 2013 году доходы государственного бюджета составили 1,4% от ВВП, и даже с учётом процентов по государственному долгу в размере 3,5% от ВВП, общий баланс составил -2,1% от ВВП. Никакой катастрофы не было. Но главное – дисбаланс был вызван не социальными расходами и «популистской политикой», а огромными процентами, которые уходили банкам и олигархам. Непродуктивная финансовая система может разрушить любую экономику. После этого мы получили ожидаемые результаты. В 2017 году общий дефицит государственного бюджета увеличился до -7%.
Э. М.: Как новое правительство может преодолеть кризис?
Л. Д.: Задача следующего правительства Бразилии ясна: использование государственных банков для сокращения ростовщичества, снижения процентных ставок и восстановления механизмов конкуренции для банковской системы; увеличение потребления за счёт снижения косвенных налогов, и введение налогов на финансовые спекуляции, в частности, на прибыль и распределённые дивиденды; возврат к социальной политике, которая помогает нижним слоям общества, увеличивая доходы от продажи товаров и услуг. Бразильская экономика не убита. Компании работают с высокой производительностью, и восстановление возможно. Невозможно лишь одно – убедить бразильскую олигархию, что она должна вкладывать деньги в производство. Они должны понять, что увеличивая неравенство, они наносят вред самим себе.
Источник: Brazil’s Deep-seated Economic and Social Crisis, Edu Montesanti, globalresearch.ca, November 06, 2018.