Жилищная сегрегация.
Хотя Ципори построена на земле, украденной у палестинцев (некоторые из них – израильские граждане, живущие около Назарета), ни один из его 300 домов и десятка ферм не принадлежит палестинским гражданам. На самом деле, ни одному палестинскому гражданину Израиля не разрешалось жить или снимать жильё в Ципори с 1948 года. Ципори – не уникальное явление. В Израиле существует около 700 аналогичных сельских общин, которые называются кооперативами. Все эти общины предназначены только для евреев, и палестинцам запрещено в них жить. Эти сельские общины занимают более 93% «национализированных» земель, не позволяя нееврейской части израильского населения владеть землёй.
Как действует система этнической жилищной сегрегации? Большинство сельских кооперативов проводят процедуру проверки с помощью «приёмных комитетов», которые состоят из чиновников квази-государственных учреждений типа Еврейское агентство, Еврейский национальный фонд и Мировая сионистская организация, представляющих интересы глобализированного еврейства, а не израильских граждан. Эти организации пользуются особым статусом израильских агентов и грубо нарушают принципы либеральной демократии. Например, Израиль передал 13% территории Еврейскому национальному фонду, чей устав оправдывает дискриминационную политику. Бруклинский еврей имеет больше прав на израильскую землю, чем палестинский гражданин. Раньше Израиль не скрывал деятельность «приёмных комитетов». Если палестинский житель Назарета подавал заявление на переезд в Ципори, «приёмный комитет» не утверждал его, так как заявитель – «араб». Но два десятилетия назад эта дискриминационная практика столкнулась с проблемой, когда дело семьи Каадан попало в судебную систему Израиля.
Адель Каадан жил в нищей палестинской общине Бака Аль-Габийя к югу от Назарета и в одном прыжке от Западного берега. В начале 2000-х я взял у него интервью. Каадан работал медбратом в больнице Хадеры, где он лечил еврейских пациентов, включая раненных израильских солдат. Он думал, что это даёт ему право жить в еврейской общине. Он поразил меня упрямством и наивностью, которые создали Израилю большие юридические и пропагандистские проблемы. Желая дать трём своим маленьким дочкам лучшую жизнь, Каадан построил в Бака Аль-Габийи семейную виллу. Пока я разговаривал с ним за чашкой кофе, одна из его дочерей с мастерством играла на пианино, видимо она брала уроки у частного репетитора. Но Каадан был сильно недоволен своей судьбой. Его дом был большим и красивым, но Бака была нищей деревней. Как только он выходил из дома, он видел суровую реальность палестинской жизни в Израиле. Каадан доказал, что многие палестинцы могли бы достичь успеха, если бы не множество искусственных националистических препятствий, не дающих им выбраться из ямы нищеты.
Подобно многим палестинцам, Каадан попал в ловушку Закона о планировании и строительстве 1965 года, который определяет ключевую цель сионизма – «иудаизацию» максимальной площади земли. Это достигается несколькими способами. Во-первых, общины в Израиле признаются, только если они перечислены в этом законе. Хотя после Накбы сохранились 200 палестинских общин, закон признал только 120 из них. С израильской точки зрения, наиболее проблемные общины – бедуинские деревни в полупустынном районе Ан-Нагаб на юге Израиля. Ан-Нагаб – крупнейшая земельная площадь Израиля, составляющая 60% территории. В этом обширном районе размещены секретные военные базы и ядерные объекты Израиля. Израиль собрался изгнать бедуинов с их исторической Родины, и Закон о планировании и строительстве стал способом осуществления этой цели. Сегодня жители десятков «непризнанных деревень», в которых проживает почти десятая часть палестинского населения Израиля, не существуют для государства, за исключением случаев, когда нужно снести их дома. Государство не предоставляет этим деревням электричество, воду, связь и дороги. Каждый построенный дом немедленно встаёт в очередь на снос, поэтому местные жители вынуждены жить в палатках и лачугах. Израиль выдавливает бедуинов из их традиционных условий жизни в переполненные и бедные палестинские районы израильских городов.
Истощение ресурсов.
Помимо непризнания деревень, Закон о планировании и строительстве превращает признанные деревни в гетто. Этот закон разделяет граждан по месту жительства, ограничивая возможности проживания палестинцев в 120 общинах, которые официально признаны этим законом. Кроме того, эти общины сильно ограничены в доступе к ресурсам, необходимым для развития. Даже в так называемых «смешанных городах» - палестинских городах, иудаизированных после Накбы - палестинские граждане вынуждены жить в отдельных районах, которые находятся на обочине городской жизни. Израиль установил также «синие линии» вокруг всех районов в Израиле, определяя их возможности для расширения. Еврейские районы наделены огромными земельными резервами, а синие линии вокруг палестинских районов вплотную проведены вдоль границ 50-летней давности. Хотя палестинское население за полвека выросло в 7-8 раз, площадь их районов не изменилась, приведя к перенаселённости. Эта проблема усугубляется неспособностью Израиля создать единую палестинскую общину.
Подобно другим 120 выжившим палестинским общинам, Баке не хватало ресурсов: земли, инфраструктуры и служб. Не было парков, в которых могли бы играть дети Каадана. За пределами его вилы не было тротуаров. Во время проливных дождей канализационные стоки прорывали неисправную канализацию и затопляли нечистотами улицы. Израиль отобрал всю землю Баки в счёт своего будущего развития, поэтому дома строились друг на друге, часто нарушая запрет на строительство. Подключение к электричеству также ограничено для палестинцев, поэтому многие подключаются нелегально. Из-за редкого вывоза мусора, семьи вынуждены сжигать мусор в мусорных баках. Адель Каадан задумал переехать в еврейский район. Когда Израиль начал продавать участки под застройку в маленьком еврейском сельском кооперативе Кацир, который расположен на отобранной палестинской земле, Каадан подал своё заявление. После отказа из-за «арабской национальности», он подал иск в суд.
В 2000 году дело Каадана было передано в Верховный суд. Председатель суда Аарон Барак, который вёл это дело, был самым либеральным и уважаемым судьёй в истории Израиля. Но и дело Каадана было самым нежелательным. Оно поставило этого ярого сиониста в невозможное положение. С одной стороны, израильский апартеид основывается на этническом жилищном разделении. С другой стороны, Барак не мог открыто поддержать апартеид, ведь он регулярно читал лекции в Йельском и Гарвардском университетах. Американские профессора и юристы называли его большим либералом. Барак не мог открыто вынести решение в пользу еврейской общины, но не мог этого сделать и в пользу Каадана, так как это подорвало бы основу сионистского режима – иудаизацию территории и создало бы прецедент, который позволил бы другим палестинцам переселяться в районы «только для евреев».
Разделённое детство.
Барак понимал, что многое зависит от принципа жилищного разделения. Начальное и среднее образование в Израиле также разделено, что, как правило, оправдывается жилищным разделением. Еврейские дети ходят в ивритские школы в еврейских районах; палестинские дети хотят в арабские школы в палестинских районах. Такое разделение гарантирует, что главные образовательные ресурсы предназначены для евреев. Арабские школы не получают необходимого финансирования, а их учебные программы жёстко контролируются властями по Закону о Накбе 2011 года. Этот закон лишает финансирования любую школу или институт, которые преподают реальную палестинскую историю. Кроме того, назначения на преподавательские должности в арабских школах контролируются израильской тайной полицией Шин-Бет, которая внедряет в школы своих шпионов и создаёт в них атмосферу подозрительности.
Дополнительное следствие израильского разделения проживания и образования состоит в том, что палестинские и еврейские дети практически лишены возможности общаться до совершеннолетия, когда они получат уже разделённое воспитание. Легко пугать кого-то «чужими», если у того нет опыта общения с ними. Успех такой разделительной политики определяется уровнем смешанных браков между евреями и палестинцами. В последних опубликованных статистических данных израильского правительства отмечается, что в 2011 году было заключено только 19 смешанных браков – 0,03%. Израильские евреи открыто противодействуют таким бракам. На самом деле, такие браки в Израиле фактически запрещены. Смешанные пары вынуждены выезжать за границу и заключать браки там (как правило, это делается на Кипре), а затем они возвращаются и пишут прошения признать их браки в Израиле. Между прочим, Конвенция против апартеида ООН 1973 года называет запрет на заключение смешанных браков – преступлением апартеида.
Жилищное разделение позволило Израилю создать гораздо более богатые еврейские районы, с лучшим обслуживанием, чем в палестинских районах. Хотя все граждане платят подоходный налог, государственные программы строительства субсидированного жилья нацелены только на строительство домов для евреев в еврейских районах. За 70 лет было построено несколько сотен еврейских районов с хорошими дорогами, тротуарами и парками, с домами, подключенными к водоснабжению, электричеству и канализации. Все эти районы построены на «государственной земле», которая отобрана у палестинцев. За тот же период не был построен ни один новый палестинский район. А 120 признанных палестинских общин брошены на произвол судьбы. После множества волн государственных земельных конфискаций, палестинские районы остались на жалких клочках их бывшей земли. Израиль субсидирует строительство нового жилья для еврейских мигрантов, а палестинцы вынуждены на собственные деньги налаживать свою инфраструктуру.
Тем временем, сегрегированные зоны и разделённые плановые комитеты позволяют Израилю применять в отношении палестинских районов более жёсткие правила, запрещая строительство и разрушая постройки. Сообщается, что в Галилее незаконно построено 30 тыс. домов – почти все они палестинские. Большая часть государственного бюджета и инвестиций направляются на еврейские, а не палестинские районы. Именно в еврейских районах строят фабрики и заводы, чтобы обеспечить евреев рабочими местами и пополнять местные еврейские бюджеты налогами от ведения бизнеса. Даже при том, что палестинские районы больше нуждаются в средствах, они получают только треть от государственных средств, выделяемых еврейским районам.
Жилищная сегрегация также позволила Израилю создать сотни «национальных приоритетных районов (НПР)», которые получают льготное государственное финансирование, в том числе для школ. Израильские чиновники даже в суде отказались раскрывать, какие критерии используются для определения НПР, но они явно не затрагивают социально-экономические принципы. Из 557 НПР дополнительное школьное финансирование получают только три маленьких палестинских района. Видимо, это было сделано только для создания иллюзии демократических принципов. Израиль также использует жилищную сегрегацию, чтобы гарантировать, что туристы будут посещать только еврейские зоны. Для этого потребовались хитрые махинации, учитывая, что большая часть туристов в Палестину – христиане. На севере главное место паломничества – Назарет и Базилика Благовещения, где, как говорится, Архангел Гавриил сказал Марии, что она родит сына божьего. Но Израиль не стал делать этот город центром туризма, боясь, что это будет вредно – доходы от паломников сделают Назарет финансово независимым, а длительное пребывание туристов в городе приведёт к утечке за границу истинной картины о положении палестинцев.
Вместо этого, главная северная туристическая зона была создана около Тиберии на Галилейском море – в бывшем палестинском городе, в котором во время Накбы была устроена этническая чистка. Несколько десятилетий инвесторы вкладывали деньги в строительство гостиниц и туристических объектов в Тиберии, обещая паломникам, что автобусные экскурсии будут отправляться отсюда в Назарет для часового осмотра Базилики. Хотя в конце 1990-х перед визитом Папы Римского Назарет был назван туристическим центром, в реальности мало что изменилось. В этом городе так мало свободной земли, что нет места для новых гостиниц. А уже построенные гостиницы расположены в еврейских районах, вдали от возможных контактов с палестинцами.
Общественный транспорт также обслуживает в основном еврейские районы. Национальная автобусная компания Egged перевозит почти только евреев, которые могут легко и дешево перемещаться между жилыми и промышленными районами. В палестинские районы автобусы ходят редко. Вместе с нехваткой возможностей для ухода за детьми, это основная причина низкой занятости среди палестинских женщин, по сравнению с другими арабскими регионами – менее 20%. Дискриминация палестинских общин наблюдается и в сфере безопасности. В прошлом ноябре правительство признало, что в палестинских районах, включая школы, не хватает государственных бомбоубежищ. Власти не спешат тратить деньги на строительство бомбоубежищ. В палестинских общинах также установлено мало полицейских участков, способствуя росту преступности. В декабре палестинский законодатель Юсеф Джабарин сказал, что в его родном городе Умм Эль-Фахме в 2017 году произошло 381 убийство, но было вынесено только одно обвинительное заключение. Он сказал, что жители города «стали заложниками банды преступников».
Всеми этими мерами Израиль гарантирует, что жизнь в палестинских районах всегда будет хуже, чем в еврейских. Исследование декабря 2017 обнаружило, что самые богатые израильские районы (все – еврейские) получили от государства в четыре раза больше социальных пособий, чем самые бедные (все – палестинские). Bank of Israel сообщает, что палестинским гражданам выдано только 2% ипотечных кредитов из-за особых барьеров и завышенных процентов. В Израиле наблюдается самый высокий уровень бедности среди 35 государств Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Во многом это связано с высоким уровнем бедности среди палестинского населения, а также с нежеланием ультраортодоксальных иудеев работать. Основную долю социальных пособий Израиль выделяет ультраортодоксальным иудеям, а не палестинским гражданам, поэтому в Израиле ниже черты бедности живут 20% еврейских и 67% палестинских детей.
«Социально неприемлемый».
А член Верховного суда Аарон Барак всё ещё не знал, что делать с идеологическим конфликтом между бременем сионистской истории и ожиданиями американских юридических университетов. Судья понимал, что ему нужно придумать компромиссное решение. Выглядело так, что он встал на сторону семьи Каадан, но, фактически, он не принял решения в её пользу, чтобы не создалось примера для других палестинских семей. Он постановил, что Кацир должен пересмотреть своё решение, предупредив, что при этом он не должен учитывать религиозные и национальные факторы. Этот еврейский кооператив пересмотрел своё решение, но снова не в пользу Каадана. Кооператив сообщил, что он отказывает в переезде Каадану не потому, что он араб, а потому, что он «социально неприемлемый». Барак понимал, что для Йельского и Гарвардского университетов это будет также неполиткорректно, как и ссылка на «арабскую национальность». И он потребовал от Кацира ещё раз пересмотреть решение по вопросу Каадана.
Это дело, как и несколько аналогичных дел, затянулось на несколько лет, так как суд не хотел принимать пропалестинское решение. Тогда Адель Каадан потихоньку заплатил взятку и всё-таки получил землю в Кацире. Обеспокоенные кооперативы Галилеи начали ускорено вводить в свои уставы критерий «социальной неприемлемости» для заявителей, чтобы закрыть свои двери для палестинских семей. В 2011 году всё выглядело так, будто Верховный суд исчерпал все свои возможности и должен согласиться с решением «приёмного комитета». В этот момент в дело вмешалось правительство Биньямина Нетаньяху. Не было законодательной базы для «приёмных комитетов», они были просто административным объектом, который существовал во всех сельских кооперативах «только для евреев». Поэтому правительство Нетаньяху приняло Закон о приёмных комитетах. Он ввёл эти комитеты в правовое поле, но и сделал слишком заметными.
Когда парламент проголосовал за этот закон, западные СМИ начали писать, что это «Закон об апартеиде», делая вид, что практика, утверждённая этим законом, не существовала более 60 лет. В 2014 году правозащитная группа Адалах подала петицию в Верховный суд с требованием отменить этот закон. К этому времени судья Барак ушёл на пенсию. Но поскольку он задал неопределённую позицию суда по этому вопросу, судьи по-прежнему не могли сказать ничего определённого. Они заявили, что этот закон слишком нов для суда, и они пока не могут определить его последствий, отказавшись выносить какое-либо решение. Но заявление о «новизне» слишком нелепо, учитывая длительную практику земельной дискриминации. Проблема Каадана сильно раздражала власти. В феврале 2018 года Айелет Шакед, сославшись на это дело, заявила: «На вопрос: «еврейская община – только для евреев?», я хочу получить ответ: «да, это так!»».
Две формы апартеида.
Пора подробнее рассмотреть природу режима апартеида в Израиле, и сравнить её с историей ЮАР. Рядом с деревьями на руинах палестинских домов Саффурии находится двухэтажное каменное здание с израильским флагом на крыше. Это единственный палестинский дом, оставшийся от войны 1948 года. В 1950-х в нём жили еврейские мигранты, а сегодня это гостевой дом для деревни Ципори. В основном, в нём живут израильские евреи, которые на выходные приезжают из больших городов. Специалисты описывают две формы южноафриканского апартеида. Первая – «примитивный» апартеид, хотя правильнее его называть «видимым». Это такая форма сегрегации, которая заметна любому случайному наблюдателю: отдельные скамейки в парках, отдельные автобусы, рестораны и туалеты. По возможности, Израиль старался избегать видимой формы сегрегации, понимая, что в большинстве стран это считается апартеидом. Однако, как мы видим, жизнь в Израиле слишком явно разделена по национальному признаку. Жильё, образование и экономика – везде существует сегрегация. Но на торговых центрах, ресторанах и туалетах нет табличек «только для евреев».
Вторая форма апартеида – «ресурсный» апартеид, который был более важной частью политической системы апартеида в ЮАР. Это сегрегация в отношении ключевых материальных ресурсов: земли, воды и природных богатств. Израиль тоже большую часть материальных ресурсов выделяет только для евреев. Это делается созданием сотен общин только для евреев типа Ципори, поскольку почти вся земля в Израиле разделена между этими общинами. В соответствии с сионистским лозунгом «сделать пустыню цветущей», Израиль ограничил коммерческое использование воды только кибуцами и мошавами. Он предоставляет субсидированную воду только еврейским общинам, отказывая в этом палестинцам. Гостевой домик в Ципори демонстрирует сходство и различие апартеида в Израиле и ЮАР. Если бы такая гостиница существовала в белой общине ЮАР, в ней было бы разрешено жить только белым. И даже если бы хозяин гостиницы не был расистом, южноафриканский закон запретил бы ему давать приют неграм. А в Израиле каждый может остановиться в этом домике, и даже если хозяин будет ярым расистом, израильский закон запрещает отказывать в приюте только потому, что гость – палестинец.
Но на практике «приёмный комитет» Ципори никогда не разрешит палестинцу жить на своей территории, купив или арендовав дом. Таким образом, формально Израиль разрешает палестинцам спать в таких гостиницах как гостевой дом в Ципори, но категорически запрещает селиться во всех еврейских общинах. С этой точки зрения, южноафриканский апартеид не полностью совпадает с израильским, но сходится с ним в своей природе. Это также касается и избирательного права. Все израильские граждане – и евреи и палестинцы – имеют право голоса и выбирают своих представителей, поэтому Израиль заявляет, что является нормальной демократической страной, и его нельзя обвинять в апартеиде. Однако, это заявление не выдерживает критики.
Мы можем понять, в чём тут хитрость, изучив историю ЮАР. Южноафриканский апартеид запрещал неграм голосовать на выборах, потому что они представляли большинство, и любое подобие демократии лишило бы белое меньшинство политического господства, освободило негров и убило апартеид. В Израиле другая демографическая ситуация из-за целенаправленных этнических чисток, которые изгнали большинство палестинцев во время Накбы. Тем самым, перед разрешением на участие в выборах, Израиль создал избирательные округа с еврейским большинством. Запрет большинству палестинцев возвращаться на свою Родину по Закону о гражданстве, и разрешение еврейским мигрантам въезжать на территорию Палестины по Закону о возвращении гарантировали, что «еврейская этнократия» будет существовать долгое время.
Израильско-палестинский учёный Асад Ганем назвал палестинское голосование «чисто символическим», и можно понять почему, изучив первые два десятилетия, когда палестинские граждане жили под властью военного правительства. Затем они столкнулись с жёсткими ограничениями в передвижении. Даже самые фанатичные сторонники Израиля не могут сказать, что в середине прошлого века он был демократией для палестинских граждан, хотя в 1949 году им было разрешено участвовать во всеобщих выборах. Участие в выборах – необходимое условие существование демократии, но не достаточное. В националистической политической системе Израиля евреям внушают, что они должны голосовать только за сионистские партии, которые поддерживают систему апартеида. Это не оставляет палестинцам другого выбора, кроме голосования за оппозиционные палестинские партии. Единственная крупная арабо-еврейская партия – Коммунистическая партия – была в первые годы Израиля значительной политической силой среди израильских евреев. Сегодня они составляют лишь крошечную часть её сторонников, а в партии доминируют палестинцы.
Такая политика с лёгкостью отстраняет палестинцев даже от минимального влияния на власть. Избирательная система Израиля основана на огромном множестве мелких парламентских партий. Все еврейские партии когда-либо участвовали в правительстве, но в составе разномастных коалиций. А палестинские партии никогда не участвовали в правительстве и не оказывали какого-либо влияния на законодательный процесс. Израильская политическая система разрешает палестинским гражданам голосовать, но не разрешает им оказывать какое-либо влияние на политику. Именно поэтому Израиль ничего не потерял от разрешения палестинцам участвовать в выборах, понимая, что они не смогут противостоять тирании еврейского большинства. Палестинский парламентарий Ахмед Тиби так высказался по этому поводу: «Израиль является демократическим государством для еврейских граждан, и еврейским государством для арабских граждан».
«Губительный» призыв к равенству.
Однако, всё чаще израильские еврейские партии считают, что в парламенте слишком много палестинцев. Когда в начале 1990-х начались переговоры в Осло, израильское и палестинское руководства согласилось с тем, что палестинские граждане должны оставаться частью Израиля при любом возможном соглашении о двух государствах. Поэтому израильские палестинцы начали намного серьёзнее относиться к своему гражданству. Была основана новая партия Балад во главе с профессором философии Азми Бишара, которая утверждала, что Израиль должен перестать быть еврейским государством и стать государством всех граждан – либеральной демократией с равными правами для всех граждан. Вскоре эту инициативу подхватили все палестинские политические партии, которые опубликовали несколько важных программных документов, включая «Взгляд на будущее палестинских арабов в Израиле», с требованием реформ, которые превратили бы Израиль в «государство его граждан» или «демократию консенсуса».
Эта инициатива настолько разозлила израильское правительство, что в 2006 году премьер-министр Эхуд Олмерт провёл специальное совещание с Шин-Бет. В отличие от большинства заседаний этой тайной полиции, об этом совещании писали СМИ. Израильские СМИ сообщили, что Шин-Бет считает такие документы как «Взгляд на будущее палестинских арабов в Израиле» «губительными», и готова принять любые меры, включая недемократические, для ликвидации борьбы за равные права. Через год, когда лидер этой борьбы Бишара проводил заграничный тур, израильские власти заявили, что если он вернётся, он предстанет перед судом за измену. Утверждалось, что он помогал Хизбалле во время израильской войны 2006 года с Ливаном. Даже израильская газета Haaretz назвала это обвинение нелепым. Бишара остался за границей. По сути, режим объявил войну движению за демократизацию Израиля. В результате, большинство палестинских политиков отказалось от своих требований реформ.
Однако, их постоянное присутствие в парламенте, особенно на фоне существенного сдвига вправо правительства Нетаньяху, всё больше и больше раздражало еврейских законодателей. Долгие годы основные еврейские партии использовали свой контроль над Центральной избирательной комиссией для того, чтобы помешать палестинским политикам участвовать в парламентских выборах. Но Верховный суд неоднократно отменял решения ЦИК. Родившийся в СССР израильский министр обороны Авигдор Либерман, который руководил нападением на палестинских законодателей, протолкнул в 2014 году Закон о пороге, который поднял избирательный порог до уровня, который три крупнейшие палестинские партии не могли преодолеть. Но к большому удивлению, эти три совершенно разные партии, представляющие коммунистическое, исламское и национально-демократическое направления, отбросили свои разногласия и вышли на выборы «Объединённым списком». В результате этого, выборы 2015 закончились сенсацией – Объединённый список стал третьей по величине партией парламента.
К великому ужасу Израиля, казалось, что Объединённый список может стать официальной оппозиционной партией, дав палестинским законодателям доступ к обсуждению вопросов безопасности и право возглавлять ключевые парламентские комитеты. Поэтому начало усиливаться стремление изгнать палестинцев из парламента. В 2016 году был принят Закон об изгнании, который позволяет парламентскому большинству изгонять любого законодателя не потому, что он совершил какой-либо проступок, а потому, что его политические взгляды не нравятся парламентскому большинству. Первоочередной целью этого закона стал Ханин Зоаби, который был самым популярным членом партии Балад.
Кроме того, во время израильских войн теперь можно изгонять палестинских парламентариев, а даже один изгнанный палестинский законодатель существенно ослабляет парламентское влияние Объединённого списка. Газета Haaretz назвала Закон об изгнании «первым шагом к этнической чистке в парламенте». Видимо израильские власти решили ликвидировать даже последние формальные элементы демократии в Израиле, ограничив возможности палестинских лидеров. Единственная надежда на то, что это не произойдёт – привлечение внимания к дефициту демократии в израильском обществе.
В феврале, выступая против Основного закона «Израиль - национальное государство еврейского народа», парламентарий Юсеф Джабарин предложил альтернативный Основной закон под названием «Израиль – демократическое, равноправное и мультикультурное государство». В любом западном государстве такой закон был бы тавтологическим и излишним. Израильский парламент не мог принять такой закон. В интервью СМИ Джабарин признал, что он не рассчитывал на поддержку даже пяти членов Мерец – самой левой еврейской партии в парламенте. «Хотелось бы надеяться, что Мерец поддержит этот законопроект. Я показал им текст этого законопроекта, но пока не просил о поддержке, дав им время для размышлений». Очевидно, что неприятие еврейскими законодателями закона о демократии, равенстве и терпимости - это самое наглядное обвинение израильского общества.
Источник: Long Read: Why Israel is an apartheid state, Jonathan Cook, truepublica.org.uk, March 24, 2018.