Когда мы впервые встретились в 2017 году, турецкий поэт Мустафа Горен гордо стоял, бросая вызов чудовищной бетонной стене, построенной по приказу Анкары. Она разделила два города с одной и той же культурой: турецкий Каркамис и сирийский Джарабулус. Этот поэт прочитал мне свои стихи и мой друг - переводчик моих книг родом из города Адана - попробовал сходу перевести их. Стихотворение начиналось необычно – с предупреждения Европе и её народам: «Однажды придут настоящие лидеры мира, они отрежут все ваши газовые и нефтяные поставки, и вы окажетесь в дерьме ещё глубже, чем ограбленный вами мир! Вы сожжете свою дизайнерскую одежду и обувь, просто чтобы согреться. Вы забыли, но скоро вам напомнят: мы все – люди!»
Он поднял правую руку, крича в небо обвинения. Чем-то он был похож на советского революционного поэта Владимира Маяковского. Поэт был явно возмущён. Это был 2017 год. Всё на границе было сырым, новым и ужасно болезненным. Казалось, всё могло произойти - и хорошее и плохое - полномасштабная турецко-сирийская война, даже турецко-русская война, или выход Турции из НАТО и более тесный союз с Россией и Ираном против Запада.
Как и многие патриоты и мыслители Турции, Мустафа Горен сильно ненавидит Запад. Он выражал сердечную поддержку своим друзьям – народу и государству Сирии. Самое главное для него – прекращение сирийской войны. Это он считал своей задачей. Он зарабатывал на жизнь продажей сигарет на улице Карси Махаллеси, которая проходит вдоль границы и новой бетонной стены. Работа для него была неважна, пока у него оставалось время для творчества, сочинения и декламирования стихов. Он был полон решимости, рвения и оптимизма.
Через год многое изменилось. Наступил 2018 год – другая эпоха. Каркамис сильно изменился. Стена, конечно, осталась, и продолжаются турецкие военные операция за ней. Поэт всё ещё живёт и борется в Каркамисе, но его лицо выглядит измождённым и усталым. Теперь он работает в маленьком кафе. Он сломлен. Его глаза потеряли прежний блеск: «Турция сражается сейчас против ЕС…», - сказал он. Но почему-то это звучало неубедительно.
Затем я и мои друзья проехали километр к реке Евфрат на древнее кладбище с отличным видом на границу и сирийский город Джарабулус. Это было лучшее место в этом районе для наблюдения за турецкими военными действиями в Сирии. Совсем рядом пролетел осколок и раздались громкие взрывы. Нас заметили две женщины в парандже, посещавшие кладбище. «Что вы ищете в этом забытом богом месте?», - спросила одна. Она посмотрела на нас враждебно, а может отчаянно. - «Что вы хотите найти здесь? Мы устали от этой войны. Нам надоел этот конфликт. Всё что мы хотим – это покинуть это место и убраться далеко, очень далеко…»
Мы слышали, как рядом пролетают снаряды и раздаются взрывы. Но женщина не прекращала говорить: «Проваливайте! Вы не понимаете – нам не нужны иностранцы. Иностранцы создали этот конфликт!» Затем мы попробовали встретиться со своими старыми знакомыми. Например, с Бюлентом Полатом – кемалистом из оппозиционной Народной республиканской партии. Но его магазин на главной улице исчез, дом забит. Рядом бесцеремонно стоит бронетехника.
Как почти все жители Каркамиса, Полат был ярым противником войны, и особенно участия Турции в ней. «Я знаю, что мы делаем за границей! Чтобы мобилизовать людей против Асада, антиправительственные боевики, поддерживаемые Турцией и Западом, переодевались в сирийскую военную форму и расстреливали мирных граждан. Затем они заявляли: Асад сделал это. Это было по всей Сирии», - говорил он при нашей последней встрече. Но теперь он пропал.
Поэт Мустафа Горен заказал нам чай. Он сел за простой стол и обхватил голову ладонями. «Никто больше не хочет жить здесь, на границе. Сейчас в Каркамисе больше сирийцев, чем турков. Когда сирийцы уйдут, это будет город-призрак», - путано передаёт он свои мысли. - «Здесь и в Сирии Турция воюет не с Курдской рабочей партией и курдскими террористами, а с Европейскими Союзом. Это наша внутренняя проблема, и мы должны умереть в этой битве, и мы умрём!»
Такие разговоры можно услышать по всей Турции. Иностранцам это трудно понять, но так оно и есть. Турция переживает тяжёлый и непонятный переходный период. «Мустафа», - тихо спросил я его, несмотря на путаницу и отчаяние в его голове, он оставался моим товарищем и поэтом, - «что ты думаешь о России?» Его глаза смягчились, как и выражение всего лица: «Русские никогда не резали турков в спину. Во время Первой мировой войны они помогли нам в войне с Западом в Галлиполи. Они честные люди. Мы должны сотрудничать с русскими…» Он кивнул в сторону взрывов. Мы ещё немного посидели, слушая взрывы. Потом обнялись и расстались.
Каркамис пустеет. Это тревожно и непонятно. Здесь становится очень опасно. Плюс, тут почти совсем нет работы. Весь этот пограничный район жил за счёт торговли с Сирией. Между семьями и людьми сложились дружеские отношения. Люди гостили друг у друга, женились друг на друге. Товары и услуги текли через границу почти беспрепятственно. Теперь это прекратилось. Границу пересекает только военная техника. Машины перевозят туда и обратно только оружие и солдат. Гражданским проход запрещён.
Далее на запад – город Эльбейли – странный укреплённый улей шпионов. Здесь тотальная слежка. Отсюда турецкая армия регулярно вторгается в Сирию. Здесь никто не осмеливается говорить. Вопросы приводят к телефонным звонкам, арестам и допросам. Многие деревни вокруг Эльбейли наполовину пусты. Это жуткое зрелище. Война разрушила целые общины. Процветает только строительство, но не гражданской инфраструктуры, а военных баз, шпионских антенн и разделительных стен. Огромная чудовищная стена разделяет ранее дружные Турцию и Сирию, изуродовав древнюю землю. Длина стены около 900 км. Сколько денег, сколько бетона и зачем?
Затем город Киллис. Нам показывают разрушенные стены дома; место, «где недавно упали ракеты с сирийской территории». Турецкое правительство использует это для оправдания своего вторжения. Для местных жителей всё ясно. Некоторые прямо говорят, не раскрывая своих имён: «Если бы правительство и армия Турции координировали свои действия с законным правительством в Дамаске!»
В Киллисе тяжёлое положение. Как и повсюду вдоль границы, закрываются предприятия. Владелец кебаб-киоска больше года не мог найти работу и должен был испытать удачу в Индонезии, которая беднее Турции. Он немного заработал, но вернулся и стал ультра-националистом. «Теперь мир может увидеть силу турков!», - пылко воскликнул он, поддерживая вторжение. Но здесь, на границе, с ним мало кто согласен.
В парикмахерской «Салон Хассана» собралось несколько человек, чтобы обсудить политику. Наиболее распространённое мнение: «Самая большая ошибка – турецкая армия не координирует свои действия с президентом Асадом». Нам сказали, что «около 8000 беженцев из лагерей в этом районе возвращаются в Сирию». Но в Турции остаётся более 3,5 млн. сирийских мигрантов. Эта ситуация очень сложная и приводит к вспышкам насилия между турками и сирийцами.
Эрдоган часто заявляет, что из-за его военных операций за границей, многие сирийские беженцы чувствуют себя безопаснее и решают, что пришло время возвращаться домой. «Ерунда», - отвечает большинство сирийцев. - «Это из-за сирийской армии, президента Асада и его союзников – России и Ирана. Законное сирийское правительство выигрывает войну. Только поэтому сирийцы чувствуют себя безопаснее». «Мы любим русских», - сказал мне один местный. Некоторые граждане Киллиса сказали, что любят Эрдогана и Асада. Слишком много любви? Слишком много противоречивых чувств? Это Турция. Здесь нет ничего простого. Но, что такое Россия для этих людей? Во многих частях Турции и на всём Ближнем Востоке Россия стала символом неповиновения, доказательством, что можно остановить Запад и противостоять ему.
Ситуация выглядит запутанной, но в Турции всегда так. Когда мы едем по древней, красивой, но израненной земле, мой турецкий друг и переводчик говорит в отчаянии: «Эрдоган проиграет на следующих выборах. Держу пари, он проиграет… » «Но разве турецкая политика в отношении НАТО и Сирии сильно изменится?», - спрашиваю я. Некоторое время он молчит. «Надеюсь», - наконец отвечает мой друг.
Он не знает. Конечно, он не знает. В Турции всё возможно. «Надеюсь, Турция придёт в себя. Я люблю эту страну», - честно говорю я. - «Я по-настоящему устал ненавидеть это». «Я тоже», - кивает он. Мы едем близко от бетонной стены. За ней Сирия, ясно видимая, красивая. На самом деле, всё очень просто. Люди сражаются против терроризма и западного империализма. А в Турции люди оказались на неправильной стороне баррикад. Но они просыпаются. Многие уже всё понимают. Они могут вскоре присоединиться к тем, кто сражается за выживание человечества. Они могут. Надеюсь, они так и сделают.
Источник: Turkish-Syrian Border: Confusion, Destruction and Grief, Andre Vltchek, journal-neo.org, July 01, 2018.