Когда самолёт приближается к сингапурскому аэропорту Чанги, он заходит на посадку либо со стороны Малайзии, либо со стороны индонезийского острова Батам. В любом случае, под крыльями можно увидеть весь размах экологической катастрофы. Исчезли все девственные леса малайзийского штата Джохор на границе с Сингапуром. Израненная земля и плантации пальмового масла тянутся до самого горизонта. Однообразные плантации нарушаются лишь автомагистралями, посёлками и фабриками по производству пальмового масла.
Остров Батам на индонезийской стороне напоминает кадры фильма-катастрофы: там всегда поднимаются в небо столбы дыма, через который различимы плохо спланированные и построенные города и деревни. Вода вокруг острова странного и пугающего цвета. Экология практически полностью уничтожена. Предполагалось, что Батам станет индонезийским ответом Сингапуру. Индонезия мечтала о современном мега-городе с огромным аэропортом и морским портом, с множеством фабрик, исследовательских и торговых центров. Но турбо-капиталистическая страна надеялась, что всё это построит частный сектор. Это, разумеется, нереально. Всё закончилось полной катастрофой.
Теперь Батам – что-то типа «потемкинской деревни» с несколькими разбитыми четырёх-полосными шоссе, которые никуда не ведут. А наука? Её нет даже в Джакарте и Бандунге, что уж говорить о Батаме. После нескольких попыток «спасти репутацию» и скрыть этот ужасный провал, остров свалился в то же положение, в котором он находился несколько десятилетий, превратившись в огромный публичный дом для сингапурских и малайзийских секс-туристов, в дешёвый и лишенный базовых общественных услуг торговый район, где продают контрафактные товары. Ни одна голова не упала за этот чудовищный и идиотский провал. Покорные корпоративные СМИ вряд ли будут когда-нибудь критиковать индонезийский режим и его бизнес-элиты. Но влияние «батамского эксперимента» огромно – на всём острове не осталось нетронутой природы.
Что происходит на юге Юго-Восточной Азии? Является ли природа важным приоритетом для малайзийского и индонезийского правительств и бизнес-сообщества? Проблема в том, что всё, что было на земле и под землёй несколько десятилетий считалось источником потенциальной прибыли. Природа оценивается тут только тогда, когда рассматривается возможность её использования. Никаких сантиментов, никакой заботы о красоте! Жадность здесь выросла до безумных масштабов. Как и на Западе, крупные компании фактически правят юго-восточными странами. Они контролируют СМИ и социальные сети. Критиковать крупные лесозаготовительные и пальмовые компании в Малайзии смерти подобно, и почти никто не осмеливается это делать. Те, кто решился на это, теперь мертвы. То же самое касается «нелегальных» компаний по добыче золота и других природных ресурсов Индонезии, которые находятся в руках высших полицейских, армейских и правительственных чиновников (и интересы их весьма сильно переплетены).
Такие острова как Борнео и Суматра почти полностью уничтожены. Сотни видов животных исчезли или почти исчезли. Когда-то обширные девственные леса сжались до нескольких национальных парков, но даже и они часто используются для коммерческого фермерства. Проблема не только в исчезновении красоты и биоразнообразия. Борнео, наряду с Амазонией, был лёгкими Земли. Это третий по величине остров нашей планеты (и крупнейший остров в Азии), и он полностью и необратимо разграблен. На индонезийских плантациях пальмового масла используются смертельные химикаты, которые вызывают рак. Поскольку официальная статистика не ведётся, необходимо лично жить и работать в этих заброшенных деревнях, чтобы понять, как часто здесь умирают люди. Многие реки, включая Капуас, наполнены смертельными уровнями ртути из-за нелегальной, но открытой, добычи золота.
С воздуха некоторые районы Борнео выглядят как огромные, кошмарные и гниющие остовы кораблей. Последствия работы индонезийских и западных корпораций в индонезийской части Папуа неописуемы. Кроме геноцида коренного населения, все земли этого огромного острова, на котором раньше обитали сотни племён, подвергаются открытому изнасилованию. Конечно, как антикоммунистическая послушная колония, Индонезия почти никогда не критикуется Западом. Устроенные здесь после 1965 года геноциды либо управлялись, либо поддерживались Вашингтоном, Лондоном и Канберрой. Малайзийские и индонезийские компании не останавливаются на преступлениях дома – они идут дальше в другие страны Азии и Океании, включая Соломоновы острова и Папуа - Новую Гвинею, где я наблюдал уничтожение природы и человеческой культуры и описал это в своей книге «Океания».
Я постоянно описываю, что происходит в Юго-Восточной Азии в своих книгах (некоторые из них я пишу в соавторстве с местными писателями) и в фильмах. Сейчас я снимаю фильм об острове Борнео, который становится для меня всё дороже и дороже. Чем больше я вижу, чем больше пишу, тем безнадёжнее себя чувствую. Всё потому, что не видно способности к сопротивлению. Эту статью я пишу на борту малайзийского самолёта. Сначала я летел из города Мири (штат Саравак на малайзийской части Борнео) в Куала-Лумпур, теперь лечу в Бангкок.
После съёмок на разрушенном индонезийском Калимантане я надеялся увидеть что-нибудь оптимистичное в малайзийском Сараваке, что могло бы служить примером для более разложившейся индонезийской части этого острова. На этот раз я проехал по всему городу Мири, а затем пересёк границу с Брунеем. На маленьком самолёте я пролетел над остатками джунглей. На самодельном каноэ с мотором я проплыл по маленьким речкам. Я увидел несколько красивых национальных парков и традиционных длинных домов. И я с удивлением узнал, что уродливо богатый, политически и религиозно репрессивный султанат Бруней-Даруссалам, с его жестоким и экстремистским шариатским режимом, необузданным потребительством и поклонением нефтяной промышленности, на самом деле, приносит больше пользы, по крайней мере, для экологии, чем Индонезия и даже Малайзия. Бруней защищает свои тропические леса, которые остаются нетронутыми от побережья до подступов к нефтяным скважинам и нефтеперерабатывающим заводам.
Но когда я нанял узкую лодку в отдалённой части Саравака, то увидел тяжёлое страдание и опустошение. Там была широкая дорога, которая была построена для удобной транспортировки древесины и пальмового масла. Несколько школ и больниц выглядели современно. Но большинство местных жителей живёт вдали от дорог – на берегах рек. И там ситуация другая: люди живут в плохих, примитивных лачугах, дети и взрослые плавают в безнадёжно загрязнённой воде, а вонючие и грязные берега украшают одни пни.
Некоторые скажут, что такая ситуация характерна не только для Юго-Восточной Азии. И свою природу Запад «перестроил» несколько десятилетий и веков назад. В таких густонаселенных странах как Италия и Голландия почти не осталось дикой природы. В США нетронутые луга превращены в корпоративные поля. Такое печальное состояние Юго-Восточной Азии не означает, что люди зарабатывают, эксплуатируя свою землю. Это жестокое систематическое разрушение величественных и красивых гор, холмов, рек, озёр, берегов проводится добывающими компаниями и промышленными плантациями пальмового масла и каучука.
Большинство из тех, кто смог увидеть эти чудовищные угольные шахты, усеивающие индонезийский Борнео, пережили шок. Бесконечные плантации пальмового масла могли бы возмутить самых ярых прорыночных фундаменталистов, если бы они посетили такие отдалённые части мира. А может и не смогли бы… Транснациональные «добывающие ужасы», о которых мне рассказали друзья и коллеги из Перу, чем-то похожи на эти. И положение в Демократической республике Конго показывает, что западные корпорации и правительства одинаково плохо относятся ко всем коренным народам.
«Уникальность» Юго-Восточной Азии, по-моему, в тотальности разрушений, в количестве исчезнувших и исчезающих видов зверей и птиц, в масштабах загрязнений рек и лесов, украденных у коренных народов. Скорость – ещё один шокирующий фактор. Всё происходит чрезвычайно быстро. Неудивительно, что Green Peace занесла Индонезию в Книгу рекордов Гиннесса за самое быстрое уничтожение тропических лесов на Земле.
То, что осталось от индонезийских лесов, либо вырублено, либо систематически сжигается. Густые и опасные для здоровья клубы дыма с Суматры периодически приплывают в Сингапур и Малайзию, накрывая города и посёлки и вызывая у людей респираторные заболевания. Индонезия - четвёртая по населённости страна мира. Она безнаказанно загрязняет экологию, и её невозможно остановить. Или точнее, невозможно остановить её правителей и олигархов, которые творят всё, что пожелают. И пока это удовлетворяет интересам западных господ, страна даже не критикуется.
Конечно, больше всего от этого страдают местные жители, звери, птицы, рыбы и растения. Вскоре здесь совсем ничего не останется от дикой природы. Несколько богачей получат миллиарды долларов, а бедное большинство – нищенскую зарплату. Разграбление окружающей среды создаёт синдром зависимости от транснациональных корпораций, принося очень мало пользы обществу. Денежные потоки текут не туда, куда должны. Как и в Персидском заливе, здесь очень мало вкладывается в науку, технику, искусство и творчество.
Разрушенные острова и полуострова будут по-прежнему приносить «кровавые плоды». Землевладельцы, коррумпированные политики, посредники и торговцы будут по-прежнему накапливать возмутительное богатство. А подавляющее большинство должно привыкать к жизни в загрязнённой окружающей среде. Оно уже сейчас поймано в ловушку угнетающих концентрационных лагерей, окружённых химически заражённой землей. Всё это будет продолжаться до тех пор, пока люди не поймут, к какому ужасному и горькому результату ведёт такая система, и пока народы Юго-Восточной Азии не проснутся и не выступят против этого турбо-капитализма, начав мечтать об «экологической цивилизации» и других прогрессивных идеях, которые исходят из Китая и других нонконформистских стран.
Источник: South-East Asia Getting Killed by Logging and Mining, Andre Vltchek, New Eastern Outlook, off-guardian.org, March 01, 2018.