Когда-то в Новой Зеландии были большие государственные активы. Несколько десятилетий правительство Новой Зеландии финансировало и развивало множество государственных компаний и учреждений для обеспечения экономического и (позднее) социального благополучия страны. Пик роста и развития государственных предприятий пришёлся на послевоенный период. Однако, за последние 20 лет XX века фокус сместился от государственных инвестиций и собственности в сторону частного бизнеса. Если раньше правительство финансировало и владело активами в различных сферах, то затем оно стало отказываться от этого. Изменилась роль и сама природа государства. Вместо государственного управления рынком для обеспечения экономического благополучия, рынок начал непосредственно управлять государством. Всё чаще государственные активы стали называться анахронизмом.
В конце 1990-х политическое и общественное давление на обе партии заставило их заново подумать о проблемах приватизации и распродажи активов. В результате, программа приватизации была остановлена Лейбористской и Национальной партиями. В 1999 году после выборов Альянс-Лейбористского правительства были сохранены некоторые государственные активы, а итоги некоторых приватизаций (в частности, Корпорации компенсаций в связи с несчастными случаями (Accident Compensation Corporation, ACC)) были полностью пересмотрены. Однако, это положение сильно беспокоило новозеландскую политическую и экономическую элиту. Хотя Национальная партия стояла (на словах) за государственную собственность, существовало огромное желание вернуться к приватизационным режимам предыдущих лет. Но общественная оппозиция и нервозность по поводу этой проблемы, заставляли политиков действовать осторожно. Один из самых осторожных - Джон Кей - амбициозный лидер Национальной партии, избранный недавно в премьер-министры.
Кей и Национальная партия объявили о приватизационной политике за несколько месяцев до выборов 2008 года, имея достаточно времени для изменения её спорных моментов. Затем, Кей обошёл острые углы полной приватизации и предложил ряд альтернативных вариантов частичной приватизации (так называемая модель «смешанной собственности»), заявив, что в соответствии с этой моделью правительство сохранит большую часть собственности. Когда общественность начала протестовать против этого, Кей отступил. Он пообещал, что эта программа будет исключена из партийной стратегии.
Но как отмечали циники, Национальная партия просто взяла тайм-аут, чтобы заняться этим вопросом после выборов, которые она должна была выиграть. Когда так и случилось, Кей, Билл Инглиш и другие ключевые министры начали готовить частичную приватизацию государственных электроэнергетических предприятий и Kiwibank, который был организован Альянс-Лейбористским правительством из-за нехватки государственного банка. Когда поднялось возмущение по поводу частичной продажи Kiwibank, Кей заявил, что он просто «проверял настроения».
Миф об оплате долга.
В прошлом году правительство неоднократно пробовало различные оправдания предстоящих распродаж, чтобы убедить скептически настроенную общественность, что это правильный подход. Хотя эти оправдания, в основном, ссылались на большие долги, Кея критиковали по поводу несоответствия размеров долгов и количества целей, на которые должны были пойти деньги, полученные от распродаж. В прошлом году правительство заявило, что доходы пойдут на сокращение новозеландских долгов, которые появились после крайстчерчских землетрясений. В серии удивительно примитивных заявлений премьер-министр дошёл до того, что сравнил Новую Зеландию с Грецией, долг которой, якобы, можно оплатить только приватизацией активов. Перед выборами 2011 года Кей решил умалчивать о долге и призывал к созданию «Фонда Будущего», который мог бы использовать доходы от частичной распродажи активов для финансирования социальных расходов – на здравоохранение и образование.
Можно отметить, что правительство увеличило количество оправданий распродаж собственности, против которых выступает подавляющее большинство новозеландцев. Но, несмотря на эту оппозицию, правительство решило продолжать свою политику. Оно даже ввело одного маори в государственное предприятие, чтобы умиротворить маорийские протесты против отмены 9-го раздела Закона о распродажах государственных предприятий, в котором прописывалось, сколько раз нужно сказать правительству «нет», чтобы оно поняло, что народ против распродаж (Раздел 9 сейчас частично восстановлен, но он относится к Короне, а не к новым частным владельцам). К сожалению, оказалось, что слово «нет» незнакомо правительству и проповедникам приватизации. Это происходит потому, что в центре правительственной политики – простая вера, что правительство должно играть минимальную роль в экономике. Истоки этой идеи не экономические, а идеологические. Она кажется знакомой, потому что использовалась уже в Новой Зеландии в 1980-х годах.
В то проблемное десятилетие четвёртое лейбористское правительство энергично пропагандировало идею, что государственный сектор финансово неэффективен. Обществу заявляли, что правительство раздуто и расточительно. По словам премьер-министра Дэвида Ланге и его министра финансов Роджера Дугласа, необходимо срочно провести полную и радикальную реструктуризацию государственного сектора, чтобы позволить ему стать финансово платёжеспособным и конкурентоспособным. Поэтому правительство превратило несколько государственных учреждений в коммерческие государственные корпорации (предприятия государственной собственности). Они были «скудными» и «умеренными», как и их коллеги в частном секторе. Кроме того, правительство заявляло, что деньги, заработанные этими новыми государственными корпорациями, будут использоваться правительством для облегчения финансовой нагрузки на «перегруженных» налогоплательщиков.
Однако, во время второго своего срока (1987-1990 гг.) лейбористы начали отказываться от модели государственных корпораций, которые они создали и пропагандировали. Всё чаще и чаще министры и члены парламента заявляли, что теперь необходимо срочно приватизировать государственные активы. Для оправдания этих заявлений министры поднимали вопросы, почему государство должно владеть гостиницами, лесами, судоходством или страхованием. Объявлялось, что эти сферы лучше всего подходят частному сектору, в то время как государство должно сконцентрироваться на ключевых «предприятиях» в сфере медицины, образования и социального обеспечения.
Близорукость.
Затем многие государственные активы были выставлены на аукцион и проданы частным покупателям. В этом ряду оказалась государственная страховая фирма «Государственное Страхование». Каждый, кто жил в Крайстчерче и столкнулся с массой изворотов и увёрток различных частных страховых компаний после кентерберийских землетрясений, отлично знает степень безумия заявлений, что частное страхование лучше государственного. События в Крайстчерче окончательно доказали, почему государство должно участвовать в сфере страхования и почему передача всей власти частным фирмам – ошибочное решение.
После выборов 1990 года, правительство Национальной партии продолжило политику распродаж активов. Они достигли апогея во время отмены продаж «Spring Time» правительством Джима Болджера в середине 1990-х и правительственной отставки Уинстона Петерса и New Zealand First в знак протеста против продажи аэропорта Веллингтона - хотя сам Петерс, будучи министром финансов, курировал многие распродажи госсобственности. После распродаж активов в Новой Зеландии и Соединённом королевстве (в этой стране тоже пытались избавиться от «социалистического» прошлого приватизацией госсобственности), подавляющее большинство акций приватизированных предприятий оказалось в руках крупных корпораций. Значительно меньшее количество (менее 10%) было куплено отдельными лицами. Кроме того, эти лица не были обычными семейными инвесторами, большинство из них занимали высшие руководящие посты. Это были очень богатые люди.
Джеки Дин, член парламента от Вайтаки – одна из тех, кто пропагандировал «Фонд Будущего». Недавно, на общественной встрече в Данидине, она заявила, что частичные продажи могут быть использованы для улучшения таких общественных услуг как медицина и образование. Это старое и совершенно ложное оправдание, высказываемое ещё министрами Ланге. Это оправдание, по иронии судьбы, противоречит правительственным заявлениям по программе корпоратизации. Правительство заявляло, что корпоратизация государственных активов и разрешение им функционировать как частные корпорации позволит направлять их прибыль на финансирование здравоохранения, образования и социального обеспечения. Противники распродаж говорят, что противоречие остаётся в силе.
Конечно, у Дин нет тех философских проблем, какие были у большинства лейбористских министров. Они пытались оправдать корпорацизацию и более позднюю правительственную приватизацию, и одновременно связать их с заявлениями о стремлении к социально-демократическим идеалам социальной справедливости. Это оказалось плохим сочетанием. Национальная партия, с точки зрения идеологии, полностью поддерживает приватизацию. И она понимает, что приватизация чрезвычайно непопулярна среди большей части новозеландского общества. Что может быть лучше, чем получить деньги от частных распродаж и использовать их для увеличения социального обеспечения?
Вы можете продать что-то только один раз.
Все заявления Дин можно объединить одной фразой: «те, кто не учится на уроках прошлого, обречены повторять их». Уроки четвёртого лейбористского и национального правительств подходят для этого случая. Сумма, полученная от продажи, вряд ли может сравниться с потерями из-за сокращения доходов от владения собственностью. Частичная приватизация государственных активов сокращает доходы государства, которые могли бы использоваться на социальные нужды. В данном случае, 49-процентная частная собственность эквивалентна потери половины государственного дохода, который Дин обещает направить на финансирование медицины и образования. Любой, кто владел чем-то, а затем продал, скажет, что после продажи вы можете потратить полученные деньги только один раз. Затем вам нужно опять что-то продавать или думать, как жить на меньшее количество денег.
Следовательно, Новая Зеландия оказалась в ситуации, когда ей вскоре придётся думать, как жить на меньшее количество денег. Количество активов, которые правительство может продать частным инвесторам не велико. Большинство новозеландских активов уже приватизировано в 1980-1990-х годах, у правительства осталась только малая часть. Таким образом, государство может продавать только стратегические активы. И их не так уж много. Два примера приходят на ум: Air New Zealand и Kiwi Rail (авиа- и железнодорожная компании). Раньше они находились в собственности у государства, а затем проданы частным инвесторам. В обоих случаях, частные владельцы довели предприятия до фактического экономического и производственного банкротства. Оба предприятия были перспективными активами, но, оказавшись в руках частных владельцев, были доведены до полной разрухи - от официального банкротства их спас только обратный выкуп государством. Сейчас ситуация снова стала тревожной, так как оба предприятия снова готовятся для продажи на аукционе. Правительство, 10 лет назад спасшее от банкротства Air New Zealand, снова убеждает нас, что продажа её в частные руки принесёт большую прибыль.
Третье, принадлежащее раньше государству, предприятие, которое нужно здесь вспомнить - Telecom. Входящая раньше в состав Почты Новой Зеландии, Telecom отсоединена от Почты в 1980-х, корпоратизирована и приватизирована. Коммуникационная инфраструктура, несколько десятилетий создаваемая новозеландским правительством, получала всё меньше и меньше денег, так как частных инвесторов больше интересовали пакеты акций, а не развитие. На момент продажи в 1990 году Telecom была лидером связи, а к концу десятилетия эта компания постоянно критиковалась за нестандартную сеть и систему. Её лидерство на новозеландском рынке связи сохранялось только благодаря статусу монополии.
Одним из общих аргументов, выдвигаемых пропагандистами приватизации, является утверждение, что государственный сектор слишком велик для эффективной работы. Государственный сектор Новой Зеландии нельзя назвать неэффективным. Он эффективен, даже по международным стандартам. Новозеландский государственный сектор, по сравнению с другими западными странами, относительно невелик. Он управляется на основе коммерческих принципов. Он управляет коммерческими предприятиями. Meridian, Genesis, Solid Energy и Air New Zealand – государственные коммерческие компании. Они управляются так же как обычные частные компании.
Кроме того, распродажа активов Новой Зеландии – полная, как было в 1980-1990-х, или частичная, как обещает нынешнее правительство – не сократит полный долг Новой Зеландии. Полная или частичная приватизация, на самом деле, приведёт только к увеличению нашего национального долга. В частности, частный долг (который составляет 70% полного долга Новой Зеландии) с конца 1980-х увеличился очень сильно. Частичная распродажа приведёт к росту долга в будущем.
Правительство понятия не имеет, сколько оно получит денег на распродаже собственности.
Ещё один серьёзный недостаток этих экономических аргументов – правительство понятия не имеет, сколько денег оно выручит на частичных распродажах. Министр финансов Билл Инглиш признал недавно, что доход от распродаж оценивается на основе «предположений». Инглиш заявлял, что выручка от продаж составит 5-7 млрд., или может быть 6 млрд. долларов. Он также вынужден был признать, что распродажа по существу ограбит государство Новой Зеландии на 360 млн. долларов в виде потери прибыли за 4-летний период. Это на 100 млн. долларов больше, чем сумма, на которую правительство собиралось уменьшить долг. Как отметил один из лидеров Партии Зелёных Рассел Норман, это насмешка над обещаниями правительства сократить долг, «так как приватизация активов будет стоить правительству больших денег из-за потери прибыли, чем сумма, на которую планировалось сократить долг». К этому добавляется неопределённость из-за глобального финансового кризиса, который, даже с точки зрения Казначейства, может радикально изменить все экономические прогнозы в самый короткий промежуток времени. Проще говоря, правительство понятия не имеет, сколько оно получит за продажу своих активов, и сократит ли это национальный долг.
Столь же сомнительно звучат заявления, что распродажа позволит мелким акционерам и инвесторам проникнуть на рынок. Нет никаких доказательств, что тысячи тысяч семейных инвесторов будут стекаться для покупки акций этих новых полугосударственных компаний. Доступные данные показывают, что подавляющее большинство акций будет захвачено большими и чаще иностранными, транснациональными корпорациями. А также, семейные инвесторы уже владеют акциями различных государственных активов. Более того, закон о смешанной собственности государственных активов, предназначенных для частичной приватизации (принятый недавно парламентом), не содержит юридических требований о том, что новозеландцы имеют первоочередные права на покупку этих акций.
Экономические советы – это не наука. Скорее это идеология. Программа распродажи активов – пример этого. Нынешняя программа частичной приватизации госпредприятий – идеологическая, а не экономическая практика. Если бы за распродажей активов стояли практические экономические соображения, то не было бы частичной или полной приватизации. Но правительство и его главные советники действуют, исходя из других соображений. Они исходят из идеологических догматов о том, что частная собственность лучше государственной. Тим Уоткин отметил в своей статье, что в консультациях экономистов, представленных правительству, экономика Новой Зеландии изображается в виде газона. Министерство финансов мало обращает внимания на внешние факторы. Оно просто смотрит на страну с точки зрения газонокосилки.
Новая Зеландия должна увеличивать государственную собственность.
Считается, что Уинстон Черчилль однажды саркастически выразился, что невозможно найти «однорукого экономиста». Это относилось к тем экономистам, которые предоставляют экономический совет, одновременно говоря, что «с другой стороны» можно поступить иначе. Недавний (и продолжающийся) финансовый кризис доказал ошибочность неолиберального экономического подхода правительства и его советников. В любом случае, Новая Зеландия должна увеличивать свою государственную собственность для улучшения и развития своей экономической базы.
Если перефразировать выражение русского революционера Владимира Ленина (за которым затем повторяли бесчисленные западные экономисты и политики): Новая Зеландия должна захватить контроль над «командными высотами экономики». А чтобы контролировать командные высоты экономики, она должна иметь собственность. В частности, она должна владеть теми стратегическими активами, которые государство сможет использовать для развития экономических стимулов и благосостояния. В настоящее время командные высоты удерживаются в руках олигархов, которые не заинтересованы в экономическом и социальном развитии Новой Зеландии. Их рецепты по решению внутренних и внешних экономических проблем состоят в сокращениях и приватизации. Но ещё 1930-е доказали, что ужесточением экономии невозможно победить рецессию или депрессию. В этом смысле, распродажа государственных активов, которые могли бы помочь восстановить и развить внутреннюю экономическую деятельность – не умное решение. Пришло время, когда Новая Зеландия должна посмотреть на экономику с другой стороны.
Источник: The Return Of Privatisation, Quentin Findlay, converge.org.nz, 2015.