В детстве я привык к тому, что меня останавливала полиция. Я вырос в пригороде внутреннего кольца Сент-Луиса. Это был район, где полицейские постоянно избивали моих друзей и родственников без уважительных причин.
Я ненавидел то, как копы обращались со мной.
Но я знал, что не все полицейские плохие. Один из близких друзей моего отца был копом. Он стал моим наставником и уговорил меня вступить в полицию. Он говорил мне, что я могу использовать власть и ресурсы полиции, чтобы помочь своей общине.
Вот почему в 1994 году я устроился в Управление полицией Сент-Луиса. Вскоре я понял, насколько я был наивен. Я столкнулся с неполноценной культурой и был сбит с толку.
Не могу сказать, что все, но многие из моих коллег были ярыми расистами.
Вот только один из примеров. Пара полицейских организовали веб-сайт под названием «Разговоры копов Сент-Луиса», на котором полицейские могли делиться своими историями и мнениями. В какой-то момент этот сайт настолько был завален расистскими разглагольствованиями, что администратор временно закрыл его. Копы постоянно называют цветных «головорезами», не важно - жертвы они или просто свидетели.
Такое отношение как ржавчина разъедает полицию изнутри.
Если вы коп, то вас не должно удивлять, что люди проклинают вас или недовольны вашим приездом. Это часть вашей работы. Но полицейские слишком часто смотрят на чёрных и коричневых молодых людей как на свои цели. Они будут применять к ним силу даже в случае мелких правонарушений. Поэтому копов редко признают ответственными за их действия, и они не слишком долго думают о последствиях своих поступков.
Однажды, вместе с другим офицером я поехал на вызов. Дверь дома открыл подросток. Офицер обвинил его в укрывательстве подозреваемого в ограблении, и потребовал, чтобы его впустили в дом. Когда мальчик отказался, полицейский толкнул его, схватил за горло и начал избивать.
К нам подошёл другой полицейский и приказал мальчику встать. Тот ответил, что не может. Тогда полицейский развернул его к дому и заковал в наручники. Когда мальчик снова сказал, что не может идти, полицейский схватил его за лодыжки и потащил к машине. Оказалось, что мальчик был на костылях и не мог идти.
Вернувшись в Управление, я пожаловался сержанту. Я хотел подать рапорт о проступке. Но мой начальник отбросил его, и приказал возвращаться к работе.
Я тоже сталкивался со смертельной опасностью. В меня стреляли, на меня нападали. Но я знаю, что почти всегда можно разрядить обстановку.
Однажды, мы с сержантом получили вызов о человеке с оружием в квартире. Когда мы прибыли, то обнаружили человека, сидящего на кровати с очень большим разделочным ножом. Вместо того, чтобы нападать на него и кричать «положи на пол нож», как делают мои коллеги, мы просто держались от него на расстоянии. Мы разговаривали с ним, пытаясь успокоить его.
Нам стало ясно, что он психически болен. В конце концов, мы уговорили его поехать с нами в больницу.
Уверен, что многие другие офицеры нашего Управления очень быстро обострили бы ситуацию. Они начали бы на него орать, приближаться к нему, угрожать. А затем, любое его движение, даже попытку отбросить нож, использовали бы как предлог для стрельбы, пока не опустошаться обоймы.
Мне нравилась моя работа, и я хорошо её исполнял.
Но всё сильнее и сильнее я чувствовал, что не могу выполнять свою работу так, как считаю нужным. Я работал в глубоко коррумпированной правоохранительной системе. Я не мог, оставаясь в ладу с совестью, служить в системе, которая настолько умышленно несправедливая и расистская. Поэтому, после пяти лет работы, я уволился.
После увольнения я много думал о том, как изменить систему. Я занимался сбором информации о полицейских злоупотреблениях и расизме, разработкой реформы правоохранительных органов и криминальной судебной системы в отделении Американского союза защиты гражданских свобод по штату Миссури, а также работал в других организациях.
К сожалению, я не верю, что одно лишь улучшение обучения снизит полицейскую жестокость. Мы с моими коллегами посетили множество уроков против расизма и непропорционального применения силы.
Однако, проблема состоит в том, что копы не несут ответственность за свои действия, и они знают это. Эти полицейские нарушают права безнаказанно. Они знают, что криминальная судебная система по-разному относится к гражданским и к полицейским.
Даже когда полицейских ловят за руку, они знают, что их действия будут расследовать их друзья, и спокойно уходят в оплачиваемый отпуск. Мои коллеги, смеясь, называют его свободным отпуском. Это не наказание. А наши судьи и присяжные почти всегда считают чрезмерную силу приемлемой. Прокуроры близко связаны с правоохранительными органами и исповедуют те же самые ценности и идеи.
Мы могли бы начать изменять это, предписывая, чтобы для расследования чрезмерной силы назначался специальный прокурор. И нам нужен независимый надзор, у которого есть зубы. Я мало доверяю внутренним расследованиям.
Количество людей в форме, которые сознательно и намеренно нарушают ваши права человека очень огромно. На протестах в Фергюсоне люди кричат: «Виновна вся проклятая чёртова система». Я согласен с ними, и впереди у нас очень много работы.
Источник: St. Louis Cop: ‘Whole System Is Guilty’, Redditt Hudson, www.washingtonpost.com, www.popularresistance.org, December 08, 2014.