Мы стали свидетелями странной, хотя и вполне предсказуемой, общественной дискуссии, в которой государственные законодатели утверждают, что те, кто «по-настоящему серьёзно относятся к поддержке фермеров», должны «навсегда» отменить права местных общин, а транснациональные корпорации сами себя называют «фермерами». Законодатели пытаются преобразовать «Право на ферму» в механизм для химических компаний, чтобы те могли уклоняться от медицинских и экологических проблем, а также могли проводить захват воды, что фактически подрывает права фермеров. Тем временем, Гавайское Фермерское Бюро (Hawaii Farm Bureau) защищает интересы нескольких мега-корпораций, прикрываясь интересами местных фермеров (хотя эти чиновники никогда не интересовались мнением тех фермеров, от чьего имени они говорят).
Преднамеренное искажение различий между фермерами и глобальными корпорациями, которые превратили Гавайи в испытательный полигон новых технологий необходимо разъяснить.
Dow - крупнейшая химическая компания в США. Список промышленных товаров, которые она производит, включает в себя: напалм, хлорпирифос (в 1940-х используемый как нервнопаралитический газ), пластмассы и пенопласт. Эта корпорация управляла объектами производства ядерного оружия, а затем занялась угольным бизнесом. Dow отказалась выплачивать компенсации полумиллиону жертв и проводить экологическую очистку после катастрофы на заводе по производству пестицидов в Бхопале. EPA (Агентство по защите окружающей среды США) обвинило корпорацию в отказе предоставить отчёт о более 250 инцидентах отравления хлорпирифосом. Только после постановления федерального правительства, корпорация Dow признала свою почти вековую практику сброса диоксинов в водоёмы Мичигана. Dow сознательно способствовала тому, что их пестицид DBCP сделал бесплодными тысячи фермеров.
DuPont начинала как компания по производству пороха и взрывчатых веществ. Во время Гражданской войны половина пороха для армии северян поставлялась этой компанией, а во время Первой мировой войны она продала союзным войскам 40% всей взрывчатки. В мирное время DuPont занялась производством химикатов, которые входят в состав нейлона, тефлона и лайкры. Вторая мировая война принесла DuPont особенно большую прибыль – эта компания произвела 4,5 млрд. фунтов взрывчатых веществ, разрабатывала оружие, приняла участие в Манхэттенском проекте и стала ведущим производителем плутония. Как и Dow, DuPont входит в пятёрку крупнейших загрязнителей воздуха в 2013 году, - по данным Института политико-экономических исследований (Political Economy Research Institute). DuPont виновна в создании 20 незаконных свалок ядовитых промышленных отходов, и EPA выписала ей самый большой гражданский административный штраф за нарушение федерального законодательства.
Syngenta основана путём слияния фармацевтического гиганта Novartis и агрохимических линий AstraZeneca. Эта корпорация производит особо опасные пестициды, например paraquat и atrazine, которые запрещены в её родной стране (Швейцарии), но применяются в беднейших странах (включая Гавайи). Paraquat – гербицид, смертельно опасный для человека и животных. Syngenta пролоббировала в органах Евросоюза положение по блокировке запрета neonicotinoid, который убивает пчёл, и для этого, кроме подкупа, применила угрозы выдвинуть иски против отдельных чиновников ЕС. Эта корпорация нанимала боевиков для убийств протестующих фермеров. Syngenta виновна в создании 18 незаконных свалок ядовитых промышленных отходов в США.
BASF - крупнейшая в мире химическая компания, производящая пластмассы, краски, оплётки для проводов, тонкие химикаты (пищевые добавки, сырьё для фармацевтических препаратов) и химикаты для сельского хозяйства. Во время Второй мировой войны эта корпорация входила в IG Farben - т.е. в «финансовое ядро гитлеровского режима». BASF – главный поставщик химических веществ для нацистских лагерей смерти. В течение 30 послевоенных лет во главе BASF стояли бывшие члены нацистского режима. Пять промышленных комбинатов BASF в США входили в худшие 10% по уровню токсичных выбросов. В 2001 году EPA оштрафовала эту корпорацию за 673 нарушения, которые связаны с нелегальным импортом и продажей миллионов фунтов пестицидов.
Monsanto была основана в качестве фармацевтической компании, и её первым продуктом был сахарин для Coca-Cola - на основе каменноугольной смолы (coal tar). Как позже выяснилось, он вызывал рак мочевого пузыря. Эта корпорация производила самые смертельные химикаты, включая: Agent Orange (совместно с Dow), PCBs и DDT. Monsanto принимала активное участие в создании первой атомной бомбы, а в 1967 году организовала совместное предприятие с IG Farben. Monsanto – пионер биотехнологической промышленности; её первым продуктом в этой области стал искусственный бычий гормон роста (recombinant bovine growth hormone - rBGH). Эта корпорация выдвинула иск против тех продовольственных компаний, которые делали на своих продуктах маркировку «без rBGH». Monsanto виновна в создании более 93 незаконных свалок ядовитых промышленных отходов.
Совершенно ясно, что эти корпорации – не фермеры. Но тогда, каково их воздействие на фермеров?
Задача корпораций – агрессивное и конкурентное применение своего капитала, чтобы приумножить его. Получая финансовую прибыль на производстве вооружений, химикатов, фармацевтических препаратов и пластмасс, вышеупомянутые корпорации собирают доход с нашей фермерско-продовольственной системы. Особенно сильно это началось в 1980-х, когда судебные постановления открыли двери для исключительных прав на семена и другие формы жизни, что дало им возможность захватить финансовые потоки сельскохозяйственного рынка.
Консолидация и концентрация в индустрии семян произошла очень быстро: в 1995 году 10 богатейших компаний по производству семян контролировали 37% коммерческих продаж семян; сегодня 10 богатейших компаний владеют 73% этого рынка. Через слияния и поглощения, регистрацию патентов на гены и признаки, и беспрецедентные кооперацию и сговор, Dow, DuPont, Syngenta, Monsanto, BASF и Bayer («Большая Шестёрка») сделали из конкурентного рынка семян, биотехнологических признаков и сельхоз-химикатов «пережиток прошлого». В сумме, этот рынок приносит 50 млрд. долларов ежегодно. Поскольку они захватили власть над рынком, цены на семена для американских фермеров увеличились более чем в два раза, так как выбор у них сократился.
Кроме контролирования рынка, агрохимическая-семеноводческая олигополия во многом определяет направление международных сельскохозяйственных исследований, а это превышает три четверти частного сектора научных исследований семян и пестицидов. Исследования государственного сектора маргинализированы и искажены тотальной властью их финансирования. Генетические монополии серьёзно мешают критическому научному поиску и инновациям. Права фермеров на инновации, распространение и сохранение семян и развитие сельскохозяйственного биоразнообразия - от которого мы все зависим - тоже вытесняются новыми правами корпораций на приватизацию того, что раньше считалось «общим».
Частные исследования, в которые «Большая Шестёрка» предпочитает вкладывать деньги, и захват нашей фермерско-продовольственной системы отражает их единственный общий интерес – увеличение прибыли для своих акционеров. Таким образом, когда их пестицидно-ГМО инициатива провалится, они ускоренно обратятся к механическо-пестицидным культурам, спроектированным для выживания в условиях опрыскивания более ядовитыми 2,4-D и dicamba.
70% исследований «Большой Шестёрки» посвящены биотехнологиям, которые после 20 лет бизнеса стали «дорогими и неэффективными» для развития всего, кроме устойчивых к гербицидам и инсектицидам культурам, которые приняли неузнаваемый вид. Производство кукурузы и сои сейчас занимает свыше половины американских полей, во многом благодаря политике влияния агрохимических корпораций и другого мега-агробизнеса. Семена (плюс пестициды) DuPont, Monsanto, Syngenta и Dow рассыпаны по более 80% кукурузных полей и 70% соевых полей. Сегодня американское сельское хозяйство обладает «нулевой долгосрочной доходностью» для фермеров, и невероятной прибыльностью для «Большой Шестёрки», торговцев зерном и производителей переработанных продуктов питания.
За многие «феномены» продовольственной системы, обогащающей корпорации, платят фермеры. По данным доклада Food and Water Watch устойчивые к гербицидам сорняки, созданные технологиями «Большой Шестёрки», могут стоить фермерам 12000 долларов для средней фермы по выращиванию кукурузы или сои, или 28000 - для средней хлопковой фермы. Иными словами, связка пестициды+ГМО не работает, а агрохимические компании получают выгоду от большого объёма продажи химикатов. Дополнительно, фермеры всё чаще сталкиваются с сокращением культур и средств к существованию - из-за потока пестицидов и вымирания медоносных пчёл.
А также, фермерские сообщества сталкиваются с серьёзными медицинскими проблемами из-за интенсивно растущей пестицидной агро-системы. Пестициды приводят к возникновению риска заболевания раком, болезнью Паркинсона, аутизмом и другими неврологическими и репродуктивными болезнями, задержкой развития и респираторными нарушениями. Фермерские дети подвергаются высокому риску заболевания в связи с воздействием пестицидов.
В общем, дальнейший успех этих корпораций зависит от укрепления интенсивной агро-культурной системы, промышленного стиля, пестицидов и ископаемого топлива, приватизации наших генетических фондов и сокращения фермерского выбора до семян и химикатов «Большой Шестёрки». Они будут трансформироваться, чтобы адаптироваться к изменяющимся обстоятельствам – промышленность работает над безопасностью патентов на традиционные селекционные методы; компании смещаются в области селекции, в которых ГМО-технологии потерпели неудачу. Monsanto развивает бизнес по массовому сбору данных и страхованию от непогоды, а «Большая Шестёрка» разрабатывает гены, связанные с ухудшением экологии, чтобы сохранить свои деньги в условиях изменения климата. Но одно остаётся постоянным – их единственная цель увеличить своё богатство (и власть), что не несёт пользу для фермеров.
Неважно, относитесь ли вы скептически или с доверием к науке и технологии генной инженерии, мы должны различать: что хорошо для Dow, DuPont, Monsanto, Syngenta, BASF и Bayer, а что хорошо для фермеров. Как мы считаем на Гавайях, обсуждая различные методы, связанные с экспериментами агрохимических корпораций на Гавайях, мы принесём плохую услугу будущему продовольствия и фермерства, как местного так и глобального, если мы позволим оставаться в тени отношениям между фермерами и мега-агробизнесом.
Автор – Андреа Брауэр – кандидат в доктора философии на кафедре социологии университета Окленда (Новая Зеландия). Она активистка движения за альтернативные продукты питания и глобальную социальную справедливость, она потратила несколько лет на работу в некоммерческой организации Malama Kauai на Гавайях, где она родилась и живёт.
Источник: The Difference Between a Farmer and a Global Chemical Corporation, Andrea Brower, Common Dreams, February 13, 2014.